Шведы во Львове
Закончился полный шумом воен семнадцатый век, но эпоха войн не завершилась еще. Появилась еще одна беда, которая колыхнула наше страну от края до края, а потом настал мир. Этим бедствием, которое завершило эпоху разрушительных сражений, была новая шведская война, известная в общей истории как Северная война, потому что затронула не только Польшу, но и всю Северную Европу. Для Львова это также был конец периода воен — конец такой же прискорбный как для всей несчастной страны. Преемник Яна III на польском престоле, 11 августа, курфюрст Саксонии Август II был в союзе с царем Петром Великим против шведов, чтобы отнять у него некоторые земли. Побережье Балтийского моря от Риги и до Финляндии (включительно) принадлежали тогда Швеции; так вот эти земли союзники планировали отобрать и между собой разделить. Но король Швеуии, который в то время правил — Карл XII, хотя и был очень молодым, но являлся он настоящим героем.
В поспешных движениях он разгромил сначала москалей, а потом победил также войска Августа II. За короткое время вся Польша оказалась в руках шведов. Для того, чтобы окончательно унизить Августа, Карл XII убедил часть поляков низложить Саксонца с трона и избрать нового короля в лице Станислава Лещинского, познанского воеводы. Торунь, Варшава, Краков были уже в руках шведского короля; настало время Карлу обратился к землям, которые до сих пор сохраняли верность Августу.
В середине августа 1704 года Карл XII стоял под Ярославом и к жителям Львова приказ, чтобы для шведской армии они доставляли пива и муки в течении всей 10 недель. По совету коменданта, которым был тогда Сигизмунд Галецкий, воевода калишский, горожане Львова оставили письмо шведского короля без ответа, а тем временем обратились к королю Августу с просьбой о помощи. Август II, который стоял войском под Сокалем, обещал послать большое подкрепление; затем начались в городе готовиться с вдохновением к обороне. во Львове было несколько сотен солдат и около тысячи граждан, способных участвовать в боевых действиях, вооружения и боеприпасов имелось в обилии, даже ручных гранат было в достатке в арсенале. Но стены и башни были повреждены во многих местах, а Высокий замок со времен, когда миновал турецкий террор, был полном упадке, представляя собой заброшенные руины.
Распределение сил произошло следующим образом. Первый полк горожан принял пространство от угла Доминиканского монастыря к Краковским воротам, второй полк оттуда к иезуитским воротам, далее аж до Галицким воротам — третий полк, и, наконец, от Галицких ворот до босяцкой калитки- четвертый полк. Наиболее важные точки в этой окружности занимали регулярные войска. Имелся отряд солдат в Краковских воротах, второй отряд недалеко от иезуитской калиткой, и два отряда занимали очень важное для обороны Львова линию от угла у доминиканского монастыря до босяцкой калитки. Здесь, также, комендант основал свою штаб-квартиру в королевском арсенале Владислава IV. Три наиболее укрепленных монастыря на пригородах также получили военный гарнизон: бернардинцы, кармелиты обутые на Галицком предместье и кармелиты босые на возвышенности. Наконец на гауптвахте на рынке стоял резервный полк пехоты. Все было хорошо подготовлено и полно желания бороться, особенно сами горожане, для которых осада не была никакой новостью.
Едва на заре 5 сентября 1704 года, появились с западной стороны шведские войска из двух группировок. Одна приближалась Яновской дорогой, вторая Сокольничей дорогой (улица Коперника) приближалась ко Львову. Это была исключительно одна только конница в количестве 17 000 лошадей; пехота и артиллерия остались под Ярославом. Только одно беспокоило: под Львовом находился сам король Швеции, несравненный воин, горящий жаждой быстро захватить город.
Так как только шведы прибыли, послал против них небольшой отряд городской кавалерии из 200 драгунов. Однако, видя такие подавляющие силы, они быстро сбежали в Сокольники. Тем временем с городских валов и башен шведов приветствовал меткий артиллерийский обстрел. Не была еще закрыта иезуитская калитка, потому что к ней бросились жители пригородов. Соответственно, с той стороны начали атаковать шведские драгуны прежде всего, но плотный град пуль немедленно заставил их отступить. Теперь неприятель спрятался за пределами пригородных домов, чтобы оттуда безопасно обстреливать валы. Но вскоре, уже испробованным столько раз способом, пригороды запылали ярким пламенем; огонь задушил своими смертоносными объятиями не одного вражеского солдата, других же далеко отогнал. Не только с города, но и из монастыря кармелитов босых велся прицельный огонь; отважный командир тамошнего гарнизона Гениг почти никогда не приставлял фитиль к пушке напрасно. Шведы потеряли в тот день до 400 человек. Даже рядом со шведским королем пули свистели плотно, когда он осматривал город Львов с вершины Высокого Замка. Но покинутый городом Высокий замок стал для Львова причиной поражения, так как шведский король из этого холма видел расположение Львова как на своей ладони и там составил свой план, губительный для города.
К сожалению, успех первого дня усыпил бдительность львовского коменданта. Он не ожидал штурма так быстро. Между тем, Карл XII не привык отдыхать раньше времени. Позже в тот же вечер, он приготовил решающий штурм. Три полка драгун Карл направил против монастыря кармелитов на возвышенности, а остальную армию он поставил начеку, на случай прихода обещанной помощи городу. Драгуны, это была вооруженная огнестрельным оружием конница, которая также способна была бороться пешком. Драгуны спешились и взяв в руки гранаты, они ударили силой по монастырю. Henig защищался мужественно со свое горсткой солдат, но вскоре был побежден противником; сам он был проколот шестью мечями на своей позиции и там испустил дух. Городские пушки не могли обстреливать шведов, потому что нападение монастырь произошло с тыла, а комендант ничего не предпринял, поскольку, к сожалению проспал дело... Его едва успел разбудить храбрый командир первого полка горожан, судья Юзефович — но уже было слишком поздно.
Из кармелитского холма добыть город уже было несложно. Шведы сразу же бросились к валам, ободренный присутствием короля, который их лично повел делая командные движения, с мечом в руке. Пехота коменданта выстрелила по противнику и немного запугала врага на мгновение, но при тогдашней медленной перезарядке мушкетов времени провести другой выстрел не осталось. Шведы на полной скорости бросились вперед — и стали на валах...
Город был разбыт. Основной отряд драгун по улице Русской ворвался внутрь города, справа и слева от него брошено по одному отряду на валы. Один отряд должен был очистить валы от Краковских ворот, а другой от Галицких ворот, оба отряда должны были потом объединится при иезуитской калитке. Гарнизонные силы города Львов отступали под натиском шведов, комендант скрылся в одном из домов — наиболее долго выдержали на своих позициях горожане.
Со стороны Краковскиъ ворот на неприятеля сыпался густой град пуль; мещане взывали приходящее мимо Львова подразделение польской армии на помощь, обещая продержаться до конца. Зря — командир отряда печально покачал головой и приказал солдатам сдать оружие. Только тогда начали разбегаться несчастные защитники Львова от «молота и иглы». Но пятнадцать скорняков выстояли до конца; все погибли до последнего на своей башне, у своих пушек. Между тем, по левому флангу шведы достигли бернардинского монастыря, потом кармелитов на галицком предместье. В обоих монастырях командиры хотел обороняться, но просьбы монахов, которые считали, что оборона бесполезна, пришлось им сдаваться. Также средняя группировка шведов, вторгаясь улицей Русской на Рынок не нашла никакого сильного сопротивление. Солдаты с гауптвахты выстрелили несколько раз, но, увидев свое неравенство, сложили оружие. В соответствии со шведскими источниками с их стороны при штурме Львова погибло примерно 40 человек, с польской 50-60, в плен взяли 530. шведы на Рынке вытащили вина из муниципальных подвалов и выпивая восклицали себе: «Ваше Величество — приветствую Вас в русском Львове». Это было на рассвете утра 6 сентября 1704 году.
В зале Магистрата в Ратуше заседал шведский генерал Стенбок, при нем канцлер Пиппер и других высокопоставленные лица. Бургомистр города Львов Доминик Вильчек и консулы стали печально у стены, ожидая своей участи. «Почему подняли оружие против нас?» - Крикнул грозно генерал -. «Такой мы получили приказ», - ответили советники. Присутствовали при этом кафедральные каноники, и соответственно один из них, отец Томас Юзефович (тот священник Юзефович написал вторую хронику Львова после Зиморовича, которая охватывает период с 1634 по 1704 годы), обратился к канцлеру со следующими словами: «Мы остаемся здесь в надежде, что получим от Тебя, о ясно-светлый Господин, не зная, что с нами случится. Между тем, вооруженные солдаты грабят наши дома и храмы, забирает как частную, так общественную собственность.
Что нам, наконец, останется, если победоносный и разъяренный солдат и все заберет? Весь город затоплен войском, пропитано кровью своих жителей, полно трупов, в смирении молит о пощаде». И подумал канцлер, что не будет с чего выжимать контрибуции, и «согласовавшись» с одним военным офицером, издал приказ прекратить дальнейшее мародерство. Тогда советникам заявили, что они должны будут в течение 24 часов собрать 400 000 талеров откупа - в противном случае город пустят дымом. Удалось едва выпросить снизить сумму до 300,000, а затем продлить срок сбора до течение шести дней. Наступили теперь печальные дни, когда из львовян изымалось остатки имущества. Тем не менее, несмотря на все усилия собралось чуть более 130 000 талеров (что являлось немного больше, чем при втором и третьем выкупе. Во время Собеского в очередной раз город немного поднялся, но это уже был последний расцвет старопольского Львова).
К счастью, прибыл во Львов новоизбранный король Станислава Лещинский и попросил Карла, чтобы остановился на этой сумме. Нужно было, тем не менее, кормить шведов еще до 24 сентября. Только после этого отошли, прихватив с собой почти все пушки, которых насчитывалось тогда еще во Львове 171. За городом их разорвали порохом.
Оборонительная сила Львова была сломлена раз и навсегда. Развеялась красота неприступной крепости, которая ранее окружала наш город. И все же, несмотря на все следует признать, что по крайней мере, хотя и менее успешно, чем в прошлом, однако, львовяне защищали с честью свои родимые стены. Дольше выдержали на своих позициях горожане, чем профессиональные солдаты и более бдительным оказался судья Юзефович, чем комендант Галецкий.